Дружина специального назначения - Страница 86

Очередной взрыв хохота разнесся над бывшим полем боя. А поутру, после массового опохмела, вся русская рать отправилась в Киев.

* * *

А дальше, как это и полагается в подобных случаях, был пир горой. Только сейчас Солнцевский понял, откуда пошло такое выражение. На столе действительно возвышались горы жареных кур, поросят, рыбы и прочих вкусностей. Столы в прямом смысле ломились от снеди. Медовуха, зелено винцо и самогонка лились даже не ручьями, а полноценными потоками. Тосты следовали одни за одним. Пили, естественно, за князя, за воеводу и конечно же за «Дружину специального назначения». Все члены этой мини-дружины в своих уже ставших знаменитых на весь Киев куртках сидели по правую руку от князя и сияли, словно начищенные самовары.

До стола был допущен даже Мотя. Специально для него был сооружен небольшой помост, и перед ним выставлены три внушительных тазика, наполненных всяческой едой. А за его спиной стоял специальный человек, отвечающий за то, чтобы они никогда не были пустыми. Надо ли говорить, что Мотя за первые двадцать минут пира проглотил столько еды, что Соловейка была вынуждена взять процесс питания не знающего чувства сытости Змея под свой строгий контроль. Причем исключительно для его же здоровья.

В самом разгаре веселья к Илюхе подошел Муромец.

— Слышь, Солнцевский, ты уж не держи на меня зла, кто же знал, что ты нормальным окажешься?

— Об чем базар. Да я, в общем-то, и не держу, — пожал плечами Илюха.

— Сам посуди: одежа бесовская, лицо скобленое, выражаешься странно, я, честно говоря, до последнего считал, что предатель именно ты.

— Ладно, проехали, я и сам, если честно, был о вашей троице невысокого мнения. И уж совсем не ожидал, что именно вы первыми примчитесь мне на помощь.

— Да как же иначе, мил-человек? — искренне удивился Муромец. — Все обиды, претензии, все это баловство житейское, только для мирного спокойного времени гоже али от безделья просто. А уж коли враг у ворот или просто хороший человек в беду попал, так весь этот мусор долой! Тут всем миром надо навалиться, тогда, глядишь, и сдюжим. В этот момент помогать надо друг другу, а не ворошить старые обиды. Нам иначе нельзя, на том Русь-матушка стоит.

Такая вот в сущности простая, но очень правильная жизненная позиция пришлась Солнцевскому по душе. Положа руку на сердце, Илюха всю свою жизнь старался жить по таким вот нехитрым принципам, которые озвучил только что Муромец.

— Ну что, обиды забыли? — улыбнулся во всю бороду Илья Муромец и протянул Илье Солнцевскому могучую руку.

— Забыли!

И два богатыря, один былинный, а другой, мягко говоря, современный, пожали друг другу руки.

— Золотой ты мужик, сразу видно, «заслуженный мастер спорта»! — подвел итог Муромец.

Изя, с упоением поглощающий холодец, аж подавился. Что и говорить, такая фраза из уст былинного богатыря звучала как-то странновато.

— Ты уж не побрезгуй, выпей с нами так сказать по мировой, — продолжил богатырь и кивнул головой на своих друзей, которые с нетерпением ждали результата этого разговора. — Все ребята просят.

Солнцевский был искренне рад, что нелепая вражда с тремя богатырями подошла к концу, и не заставил себя упрашивать.

— Почему бы и нет? — заявил он и встал со своего места. — Я быстро, ребята, — кинул он коллегам, и отправился с Муромцем к столу, где пировали Добрыня Никитич, Алеша Попович и все их приятели.

Изя и Любава только кивнули в ответ. Они были искренне рады за Илюху.

Богатыри встретили Солнцевского как самого дорогого гостя. Лед недоверия, сломленный в недавней сече, окончательно был растоплен огромным количеством весьма горячительных напитков. Через некоторое время мужики вообще не могли вспомнить, что именно послужило причиной их вражды.

— Классный ты парень, Илюха! — в очередной раз воскликнул Муромец своим зычным басом. — За Солнцевского!

— За Солнцевского! — подхватили сотни луженых глоток.

Туча богатырских кубков взметнулась ввысь, и в зале зазвучал милый сердцу перезвон. Илюха, человек в общем-то не тщеславный, был счастлив.

Словно в одно мгновение из дворовой команды (пусть боевой и слаженной) он перешел в высшую лигу. Все вроде то же самое, но на совершенно другом уровне. Уже не братва, а богатыри, не беспредельщики, а коварные кочевники, не разборки, а битва. Да и спасать пришлось не какого-то влипшего в неприятности подшефного бизнесмена, а целый город от неминуемой гибели. Такие изменения в жизни были Илюхе явно по душе.

Все норовили поговорить с ним, выпить или даже просто похлопать по плечу. Даже дьячок Микишка, с которым у всех членов «Дружины специального назначения» сложились весьма сложные отношения, вдруг появился рядом с ним и буркнул что-то навроде «молодец» и тут же исчез в суматохе пира. Честно говоря, даже такой, не самой многословной похвалы, Илюха от толмача никак не ожидал. Но тем дороже похвала, коли заслужил ты ее даже в глазах недруга.

Тосты в его честь звучали один за другим, время летело с поразительной быстротой. И вот, в очередной раз подняв кубок, Солнцевский поискал глазами своих друзей. К его великому удивлению, места по правую руку князя оказались пустыми.

Вначале Илюха подумал, что они последовали его примеру и пересели в другое место. Однако как он ни старался разглядеть в суете пира Изю с Соловейкой, это ему не удалось. Радостное настроение как-то само собой сошло на нет. Только сейчас Илюха заметил, что звучащие в начале пира хвалебные речи в честь всей компании, теперь уже посвящаются только ему одному.

Богатырю стало нехорошо. И дело, конечно, было не в огромном количестве выпитой сорокаградусной влаги, а в том, что Солнцевский осознал, что совершил хоть маленькое, но предательство. Ведь предательство— это совсем не обязательно переданные врагу явки и пароли, но всегда поступок. А поступил со своими друзьями он некрасиво.